Читать онлайн книгу "Путь домой"

Путь домой
Юрий Иванович Герасименко

Михаил Иванович Толмачев


Эта книга адресована не тем, кто уже нашёл правду жизни и Истину, а тем, кто Её ищет. В ней собеседники, возвращающиеся домой из северной столицы, обсуждают вопросы, которые волнуют не только их, но многих, и получают ответы из первоисточника – Библии.





Юрий Герасименко

Путь домой





Посвящается моей любимой

жене и помощнице – Надежде



«Утверди стопы мои в слове Твоём

и не дай овладеть мною никакому беззаконию»

(Псалом 118:133)







I




В начале своего долгого пути домой, стоя на перроне железнодорожного вокзала Санкт-Петербурга, он мысленно подводил итог своего пребывания в северной столице. Здесь он провёл почти полгода. Раньше он бывал в этом красивом городе, но так долго – впервые. Этот город не один раз менял своё наименование, но сейчас вновь носит имя, данное его основателем Петром I в честь святого апостола Петра. Того Петра, который от своего рождения получил имя Симон, а Петром его назвал Иисус Христос, когда призвал его следовать за Ним. Иисус сказал ему: «Ты Пётр (камень), и на сём камне Я создам церковь Мою».

«А ведь есть те, – размышлял Игорь, – которые считают, как и я когда-то, что город так назван в честь Пётра I, и поэтому в городе так много памятников ему. Вот и здесь, в центре здания железнодорожного вокзала, он в бронзе возвышается над всеми. Возможно, знакомые с историей христианства соотносят наименование города с именем Святого апостола Петра, зная, что оно с греческого переводится, как «камень». Ведь город действительно буквально на «камне» стоит. Почти весь центр и набережные выстроены из прочного гранита. Но, скорее всего, Петру I было известно, что его самого нарекли именем Пётр в честь Апостола Петра, которого Иисус Христос наделил особыми полномочиями, завещая: «…дам тебе ключи Царства Небесного». Вот и нарёк он город Санкт-Петербург (Город Святого Петра), чтобы подчеркнуть значимость апостола в истории христианства. Если бы все жители города помнили об этом, то, может быть, в них было бы больше благоговения и желания чаще «в небо смотреть» – о Боге помнить, не грешить…». Его размышления прервал звонок мобильного телефона. Звонила жена. После недолгого общения, они тепло попрощались, договорившись, что пока Игорь будет в пути, то общаться они будут СМСками.

Шестнадцатилетним юношей он впервые оказался здесь, когда город носил название Ленинград в честь лидера революции семнадцатого года. С тех пор произошло много изменений и в городе, и в его отношении ко всему увиденному и услышанному здесь. Во все времена этот город вызывал восторг у своих гостей, восхищавшихся душевными качествами коренных жителей, их отзывчивостью и вниманием к гостям родного города. Эта отличительная черта гармонично дополнялась самобытностью архитектурных сооружений города. Не зря его называют музеем под открытым небом. Монументальность его христианских соборов и царских дворцов впечатляет. Великолепие многочисленных парков, садов и скверов пробуждает желание побывать там вновь и вновь. Пригород также очаровывает, особенно Петродворец, Екатерининский и Павловский парки. Неповторимый колорит городу придаёт Финский залив с выходом в Балтийское море. Большое значение город имеет и в истории России, являясь «колыбелью трёх революций», повлекших за собой великие потрясения и перемены в стране.

– Конечно, – размышлял Игорь, – юношам свойственно восторженное восприятие окружающего мира. Недостатки



в таких случаях менее заметны. Видимо, ещё и по этой причине в юные годы молодые люди легко увлекаются, как впрочем легко попадают в дурные компании и совершают необдуманные поступки, приводящие к нежелательным последствиям. – Он и себя причислял к тем, кто совершал такие поступки и пережил их последствия. – Да, верно сказано: «Дурные компании развращают добрые нравы», – вспомнилось ему библейское изречение.




II




Размышляя об этом, Игорь остановил свой взгляд на молодом человеке спортивного телосложения. По его внешности и сдержанному прощанию с провожавшими его юношами, Игорь решил, что он уроженец Кавказа. Молодой человек вошёл в вагон поезда «Санкт-Петербург – Владикавказ».

В этом вагоне, в третьем купе, Игорь несколько минут назад оставил свой багаж и вышел подышать на прощание уже морозным воздухом города на Неве. До отправления поезда оставалось немного времени, но пассажиров было мало. «Кто же из них будет ехать в моём купе?» – мысленно пытался предугадать Игорь. Выбор пал на «юношу с Кавказа» и полную женщину с большими сумками, зашедшую ранее.

Почувствовав лёгкий озноб от сырого воздуха со свежим ветерком, Игорь решил, что ему пора в теплый вагон. Подойдя к своему купе, он постучал в закрытую дверь и, не услышав ответа, приоткрыл её. Внутри находилась та самая полная женщина; она стояла лицом к окну и переодевалась в спортивный костюм. Игорь, сказав «извините», закрыл дверь. Из купе донёсся звонкий возглас: «Ой, подождите, я переодеваюсь!». «Это я уже понял», – тихо пробормотал Игорь, поймав на себе взгляд мужчины, выглянувшего из соседнего четвёртого купе. Видимо, услышав возглас женщины и сообразив в чём дело, приветливо улыбнувшись, он сказал:

– Милости просим к нам – в мужское купе.

Игорь, поблагодарив, воспользовался предложением мужчины, понимая, что, стоя в проходе, он будет мешать входящим с багажом пассажирам. Мужчина протянул руку для рукопожатия и представился:

– Олег.

В ответ он услышал: «Очень приятно, Игорь». Обменявшись рукопожатиями с Игорем, Олег поспешил представить своего соседа, сидевшего у окна. Им оказался юноша, которого Игорь предполагал увидеть в своём купе.

– А это сын гордого осетинского народа, студент, э…, вот только, извини, запамятовал, как зовут…

Молодой человек встал и, учтиво поприветствовав Игоря, представился:

– Алан.

– А, да – Алан, – подтвердил Олег.

Протянув Алану свою руку для рукопожатия, представился и Игорь. После чего сел рядом с Аланом напротив Олега. На Игоря произвели приятное впечатление правильные черты лица Олега, коротко стриженные седые волосы головы, усы и борода. Одет он был со вкусом, в бежевый свитер крупной вязки и джинсы из добротной синей джинсовой ткани. «Это петербуржец, может, даже из творческой интеллигенции, – подумал об Олеге Игорь, – блеск интеллекта в глазах выдаёт. Уже не среднего, но зрелого возраста, видимо ненамного старше меня, «навскидку» лет примерно пятьдесят – пятьдесят пять».

Но уже первыми фразами Олег разочаровал Игоря по той причине, что речь его была засорена ненормативной лексикой. «Неожиданный поворот сюжетной линии, – подумал Игорь, – поторопился я причислить его к интеллигентам». Не разделяя понятий «интеллигентный человек» и «культурный человек», он считал, что культурным людям не свойственно использовать в своей речи мат. В понимании Игоря, культура речи человека всегда являлась признаком его интеллигентности. Для него было удивительным и то, что Олег позволял себе употреблять мат в присутствии малознакомого ему молодого человека. Да и себя он не мог причислить к тем, с кем Олег мог бы «изъясняться» таким образом, невзирая на их небольшую разницу в возрасте.




III




Олег сокрушался по поводу ранних холодов. Говорил, что давно пора «переобувать» все автомобили в зимнюю резину, уже много аварий на дорогах из-за несознательных водителей. На что Игорь произнёс протяжное «Да-а…». Олег, расценив это как согласие с его мнением, продолжил своё повествование, щедро пересыпая его «крепкими словечками». Но Игорь, своим «Да» выражал разочарование. «Действительно, внешность обманчива», – подумал он об Олеге. А Олег продолжал приводить свои доводы:

– Так эти бестолочи <…> не понимают < …>, что при нулевом градусе уже зимняя резина должна стоять на машине, – горячился Олег, – вчера вечером такое творилось в городе на дорогах – Матерь Божья…

Игорь, не зная, как реагировать на такую «простоту общения» в присутствии молодого человека, предположил, что его замечание при Алане может обидеть Олега. Алан, видимо, тоже почувствовав себя неловко в такой ситуации, поднялся со своего места.

– Пойду, перекурю, пока поезд не тронулся, – сказал он и вышел.

Олег ему вслед произнёс крылатую фразу «Курить – здоровью вредить!», и в нецензурной форме пояснил, что сам он некурящий.

Игорь ещё раньше отметил про себя, что для жителей Петербурга в настоящее время стало привычным слышать от окружающих матерную речь в общественных местах. Поначалу он недоумевал, наблюдая за их безразличием и спокойной реакцией на происходящее вокруг: в автобусах, метро и на их рабочих местах. Часто ему приходилось слышать мат от трезвых, вполне респектабельных и представительных мужчин, неторопливо прогуливавшихся по центру города. Они не понижали свой голос даже тогда, когда рядом с ними оказывались женщины и дети. Не раз он слышал здесь матерщину и от женщин. Игоря удивляла такая форма общения.

Когда ему довелось гулять по Невскому проспекту с двоюродной сестрой и её мужем, приехавшим в гости из Подмосковья, то, в очередной раз услышав от мирно беседовавших прохожих мат, Игорь поинтересовался у сестры:

– Галина, ты ведь здесь пять лет училась в советские годы, тогда здесь также матерились на улицах?

– Нет, что ты?! Тогда в Ленинграде коренных жителей, переживших блокаду и войну, проживало больше. Им их культурные корни не позволяли так изъясняться. Наверное, переехавшие сюда со всего Советского Союза лимитчики, их тогда ещё называли «лимита», которые участвовали в строительстве города и метро, привнесли свою «культуру» общения. Вот



и обеднел здесь словарный запас. А курящих женщин здесь и раньше было много, – ответила тогда сестра.

– Неужели нужны ещё какие-то потрясения или революции, чтобы искоренить всё это зло? – высказал он тогда своё мнение.

Сейчас же, раздумывая о своей реакции на «простоту» Олега, Игорь, услышав стук открывшейся двери своего купе, поспешил «откланяться». Прервав речь Олега, он сказал:

– Извините, мне пора. Спасибо, что приютили, Олег,



я ещё к вам загляну.

Видимо, такая вежливость Игоря, побудила Олега ограничиться лишь одной фразой без лишних слов:

– Всегда пожалуйста!




IV




Войдя в свое купе, Игорь застал свою соседку сидящей за столом с пакетом кефира и булочкой в руках.

– Здравствуйте. Приятного аппетита, – произнёс он, присаживаясь напротив.

– Здравствуйте,– ответила она, с лёгким акцентом, – не успела пообедать в городе из-за своих дел, но зато – хвала Всевышнему – всё, что хотела, сделала.

– Будем знакомы? Меня зовут Игорь, а вас?

– Очень приятно, меня Асият зовут. Можно просто Ася.

– Очень приятно, Ася. Далеко ли вам ехать? – поинтересовался он.

– Я еду домой, в Ростов-на-Дону, родом-то я из Азербайджана, сюда приезжала к родственникам, да купить кое-что себе, мужу, сыновьям – у меня их двое, – дала исчерпывающий ответ Ася и продолжила свою трапезу.

Чтобы не отвлекать свою попутчицу от её «плотного обеда» вопросами, Игорь начал рассуждать вслух:

– Сейчас уже будет отправление поезда, а пассажиров маловато, некоторые купе в нашем вагоне вообще пусты. Видимо, поедем мы вдвоём с вами, Ася, – заключил он.

– Угу, – произнесла она, жуя и не открывая рта.

В этот момент из тамбура послышались громкие голоса и быстрые шаги. В купе заглянул рослый мужчина с чемоданом и сумкой в руках и по-деловому строго произнёс:

– Так, третье купе, место номер девять, – вопросительно взглянув на Игоря, сидевшего на этом месте.

«Провожающий, – успел подумать о нём Игорь, – уж очень спешит, даже не поздоровался».

– Здравствуйте, – поприветствовал его Игорь, пересаживаясь на своё место напротив, на котором сидела Ася.

– Здравствуйте, – между делом ответил мужчина, суетливо укладывая багаж под освободившееся сиденье.

В проёме двери их купе появилась миловидная женщина лет около тридцати, с дамской сумочкой и красочным пластиковым пакетом в руках. Выходя из купе, мужчина на ходу произнёс «Счастливого пути!», окинув Игоря пристальным взглядом. Женщине, всё ещё стоявшей перед дверью в купе, он сказал: «Пока, любимая» и, поцеловав её, поспешил на выход. Ему вслед она произнесла: «Пока, милый». Войдя в купе и присаживаясь на своё место, она с улыбкой сказала:

– Добрый день!

– Здравствуйте, – почти одновременно ответили Игорь и Ася.

При этом Игорь уловил нежный аромат духов, исходивший от новой попутчицы.

За окном купе появился только что заносивший багаж мужчина, показывая жестами новой попутчице, чтобы она звонила ему по телефону. Игорь, поймав на себе в очередной раз его пристальный взгляд, сказал, обращаясь к новой попутчице:

– Переживает. Ревнивый. Это ваш муж?

– Да, муж, – коротко ответила она.

– Ревнует – значит любит, – упомянула расхожее выражение Ася. – Меня Асият зовут, но можно называть Ася.

– Очень приятно, меня Ольга, – сказала новая попутчица, вопросительно взглянув на Игоря.

– Приятно познакомиться, Игорь, – представился он и, предположив, что ей тоже захочется переодеться, сказал: –



Я оставлю вас ненадолго, пойду в соседнее купе, проведаю своих новых знакомых.




V




Олега он увидел сидящим в открытом купе у окна и наблюдающим за суетой на перроне.

– Разрешите? – спросил Игорь.

– Конечно. Всегда рады гостям, – оживившись, ответил Олег, указывая рукой на свободное место напротив.

– А где же Алан? – поинтересовался, присаживаясь, Игорь.

– Он в соседнем купе, земляков из Осетии встретил.

– А в нашем купе появилась новая спутница, – сказал Игорь.

– Да я уже видел, статная бабёнка <…..>. А глазищи какие, уу-х, – высказал Олег своё мнение, употребив мат.

Поезд плавно тронулся. Олег внезапно замолчал, продолжая сидеть, он приосанился. Выражение его лица стало сосредоточенным. И глядя прямо перед собой, на перегородку соседнего купе, он неожиданно для Игоря осенил себя крестным знамением по православным обычаям. При этом торжественно произнёс: «Ну, с Богом!».

Игорь, обомлев от такой перемены в поступках Олега, после услышанных от него за несколько секунд до этого матерных слов, сказал запинаясь:

– Ххо…рошее пожелание!

– Да, я человек верующий. Перед каждой дорогой молюсь. Без молитвы я даже двигатель своего автомобиля не завожу, когда сажусь за руль.

При этом он бережно достал из-под свитера массивный серебряный крест с распятием Иисуса Христа на нём. Аккуратно держа его двумя пальцами и чуть приподняв подбородок, сказал «Вот!». Он предъявил свой нательный крест как свидетельство своей глубокой веры. Игорю этот жест Олега напомнил о тех верующих, которые, желая подчеркнуть свою «особую приближённость к Богу», упоминают о своём личном знакомстве с кем-либо из священников.

Невзирая на внушительные параметры Олега, на его рост не ниже ста восьмидесяти и крепкое телосложение, Игорь решил воспользоваться отсутствием Алана и высказать свое мнение:

– Красивый крестик. Ну а как вам удаётся вашу веру совмещать с матом? В Петербурге, я заметил, это сейчас широко распространено, хотя этот город и считается «культурной столицей» России.

Такой неожиданный вопрос озадачил Олега. Его взгляд стал суровым. Пряча крестик на своей груди под свитер крупной вязки, он произнёс:

– Ну, вы же не знаете мою жизнь?

При этом вопросительном утверждении он с укором посмотрел на Игоря. На этом Игорю можно было бы эту тему



и закрыть, но он спокойным тоном согласился:

– Да, конечно, не знаю.

Олег продолжил пояснять:

– Ну, вот. А я большую часть своей жизни в моря ходил в «загранки», в основном на танкерах. Последние годы был старшим помощником капитана, говоря по-нашему – «старпомом», а начинал помощником старшего судового механика. Весь мир посмотрел. За время рейса любой бы одичал, команда состояла из двадцати человек в замкнутом пространстве, вот и матерились. У меня три высших образования, два из них заочные, правда. Когда списался на берег, начал своё дело, открыл большую транспортную компанию. А после того, как дважды компаньоны подставили, у меня два инсульта было. После второго врачи говорили моей жене, что если выживу, то «овощем» стану, а уж ходить точно не смогу. Но она меня выходила.

Свои слова он продолжал периодически скреплять ненормативной лексикой, что побуждало Игоря коротко, про себя, произносить: «Прости ему, Господи!».

После своего пламенного повествования Олег, упершись руками в диван, обиженно отвернул голову к окну и стал разглядывать плавно проплывающие в сумерках окрестности.



В душе Олега зародилась обида: «Не нравится ему, видите ли, как я говорю. И откуда ты такой умник выискался?». Однако, преодолев своё чувство неприязни, он продолжил разговор:

– Вот, как тут не материться? – поинтересовался он, уже подразумевая и обличения Игоря.

– Слава Богу! За то, что Он такую верную спутницу жизни вам даровал, она, с Его помощью, выходила вас.

– Да это именно Бог мне её дал, – подтвердил Олег, – вот уж ей-то довелось наслушаться матов от меня в свой адрес, когда я в больничной палате в беспамятстве лежал, мне соседи по палате рассказывали. Я потом извинился перед ней. Она простила, сказала, что понимает, я ведь в бессознательном состоянии был.




VI




– Мне тоже довелось не один год в бессознательном состоянии провести, – тяжело вздыхая, признался Игорь.

– Это как же – «не один год»? – изумился Олег.

– Когда я сам матерился и ещё много чего делал, из того, что Богу не угодно, – пояснил Игорь.

– А-а, вы в этом смысле, – с пониманием произнёс Олег.

– Да, в этом, – продолжил Игорь, – тогда я не понимал, что своим «бессознательным поведением» гневлю Бога. Довелось мне и в моря ходить, только на рыболовецких судах. И что такое разговаривать матом, там я познал в полной мере. А привыкал к этому с детских лет. Хотя от своего отца, светлая ему память, никогда мата не слышал. Даже когда я стал постарше и заходил в наш гараж, где отец гостеприимно угощал соседей по гаражу своим домашним вином, он одёргивал тех из них, кто матерился, говоря им: «Тихо, тихо!». Некоторые из них оправдываясь, говорили: «Да они уже больше нас с тобой в этом понимают», но он умел настоять на своём. С моими друзьями-сверстниками мы в присутствии взрослых не матерились. Хотя между собой матерясь, хотели казаться взрослее, чтобы нас боялись сверстники. Потом Господь избавил меня от такого ребячества, от этой пагубной привычки, – неожиданно для Олега поведал Игорь.

На лице Олега выразилось недоумение. Вздёрнув брови кверху, он поинтересовался:

– А где это вы… ну, в моря ходили?

– На Камчатке. Управление промыслового флота Камчатского морского пароходства, – отрапортовал Игорь, – вот только зарубежные страны, в отличие от вас, мне не довелось посмотреть – заходов в иностранные порты у нас не было. Только огни городов Японии, на островах Хонсю и Хоккайдо видел. Промысел вели на иваси, минтай и кальмара. В команде я был простым матросом, в отличие от вас, работал на верхней палубе, как говорится, был в гуще событий, – поделился Игорь.

– Ну, это и ничего! – ободряюще произнёс Олег. И, припомнив что-то, задумчиво добавил: – Заходили мы и на Камчатку. Видел я, как там рыбацкие посудины в волны зарываются. Да-а, рыбаки там «пашут», я вам скажу. Страшно было наблюдать за ними зимней ночью во время шторма, при свете их судовых огней и прожекторов. Вот их там болтало!

– Верно. В эти моменты и о морской болезни все забывают, – подтвердил Игорь, – хотя каждому моряку это состояние знакомо. Первые дни рейса, после выхода в открытое море, даже бывалые капитаны иногда выскакивают из ходовой рубки, чтобы перегнуться через леерное устройство, за борт, я извиняюсь за подробности,– напомнил Игорь Олегу.

– Можете не извиняться, мне это знакомо, – с улыбкой успокоил Олег. – Помню, как впервые я это пережил, когда в открытое море вышли. Во время шторма я трое суток <…> пластом лежал в каюте. Наш кок пытался меня сухариками кормить, чтобы рвотный рефлекс сбить, но какой там. От него я тогда узнал, что у нас пробоина где-то в кормовой части, в кают-компанию поступает забортная вода, вся команда уже не один час ищет пробоину, вычёрпывая воду. Когда я услышал, что обшивку переборок разобрали, а заделать пробоину не удаётся, такая новость меня даже обрадовала, подумал: «Скорей бы уже ко дну пошли!», так мне было плохо,– рассказал Олег свою историю.

– И чем же закончилось ваше «кораблекрушение» после таких пожеланий? – улыбнувшись, поинтересовался Игорь.

– Слава Богу, обошлось. И я выжил, после того как капитан меня матом с моей койки поднял и погнал вычёрпывать воду вместе со всей командой. Там я быстро отвлёкся и забыл про рвоту. Пробоину нашли и заделали. А скоро и шторм прекратился. Игорь, но насколько я знаю, во время шторма промысел рыбы запрещён, волной ведь может смыть за борт?

– Верно, и такое бывало, – согласился Игорь, – даже в нашем караване судов. Некоторые случаи заканчивались гибелью рыбаков.

– Да, море ошибок не прощает, – со знанием дела многозначительно произнёс Олег.

– Капитан судна, сейнера-траулера «Талдан», – продолжил Игорь, – на котором я сделал свой последний рейс, был из тех, кто промышлял и во время шторма. Наш пай – ну, заработок – зависел от количества улова, вот и рисковали, – пояснил он.

– Это я знаю, колхозная система, оплата сдельная, – подсказал Олег.

– Да, улов минтая сдавали прямо в открытом море на плавзаводы и плавбазы. Ещё до того, как попал на это судно, я слышал, что его капитан самый азартный судоводитель в камчатской флотилии. Некоторые мечтали работать под его руководством, но многие, побаиваясь, говорили: «Ни за какие деньги!». Ходили слухи, что он во время выборки трала из моря всегда стоит на капитанском мостике и контролирует весь процесс, засекая затраченное на это время по секундомеру. И после этого устраивает «разгон» тем, кто оказался нерасторопным.

– Опасная авантюра. Я слышал, такие капитаны во время шторма могли и за борт как бы случайно выпасть, как, впрочем, и любой, не ужившийся с командой. «Несчастный случай» и концы в воду, – напомнил Олег.

– Я тоже слышал такие истории. У нас, слава Богу, обошлось. Во время нашего рейса капитан бывал на мостике во время выборки трала, но без секундомера. Пожелания свои всё же излагал «пламенно». Разговаривал на «языке», которым вы сейчас по привычке пользуетесь, – обстоятельно пояснил Игорь.

К этому моменту взгляд Олега уже выражал уважение к Игорю, и даже восторг. Он с уверенностью сказал:

– Бог тебя оберегал, как, впрочем, и меня, раз уж мы сейчас разговариваем. На всё воля Божья!




VII




Для Игоря, после крестного знамения Олега, это было очередным поводом для удивления. Он, откинувшись спиной на перегородку купе, подумал: «А насчёт его интеллекта я не ошибся. Разумно рассуждает, видимо, богобоязненный он всё же». Увидев, какое впечатление произвели его слова на Игоря, и испытав удовлетворение от этого, Олег спросил:

– Ничего, что я на «ты»? Может, мы на «ты» перейдём?

– С удовольствием, я и сам собирался это предложить, – ответил Игорь.

Они скрепили свою договорённость рукопожатием.

– И часто вы вспоминаете о том, что вас Бог хранит? – поинтересовался Игорь.

– Мы ведь уже на «ты»? – напомнил Олег.

– Ах, да. Извини, – исправился Игорь.

– Обычно, когда в какие-нибудь передряги попадаю, или когда жизнь в опасности, или болею, и всё благополучно заканчивается. Вот тогда и понимаю, что Бог хранил, – ответил Олег.

– Да, часто Бог позволяет нам познать, что бывают болезни не к смерти, а к вразумлению и исправлению. Ты, Олег,



о своих инсультах не думал так? Господь ведь желает, чтобы человек свои молитвы не сочетал с матом, – заявил Игорь.

– Ой, Игорёк, давай не будем об этом, – попросил Олег и, внимательно посмотрев на Игоря, предложил: – А не выпить ли нам чайку, Игорь? У меня домашняя выпечка есть – старшая дочь приготовила мне в дорогу… А, может, чего покрепче?



У меня с собой есть, ты как <…>? – поинтересовался он и, забывшись, добавил матерное слово.

– К чаю положительно, а к «покрепче» и к мату отрицательно, – улыбнувшись, ответил Игорь и, встав со своего места, сказал: – Я тоже кое-что принесу.

Олег, тяжело вздохнув, начал оправдываться:

– Зря ты по поводу мата так напрягаешься, Игорь, я ведь не по злобе матерюсь, а так, для связки слов. По-моему, так убедительнее звучит сказанное, колоритнее, что ли <…>.

– Такое оправдание, Олег, я от многих слышал. Некоторые убеждены, что своим матерком им проще расположить к себе собеседника, мол «ничто человеческое мне не чуждо»,



я простой и «свой в доску». Так, Олег?

Олегу показалось, что Игорь «попал в точку», ведь с этого у него всё и начиналось, а теперь переросло в привычку. Поэтому он, глядя на Игоря с хитрым прищуром, сказал:

– Ладно, потом поговорим, я пошёл к проводнице чай



закажу.




VIII




Игорь тоже пошёл в своё купе взять продукты. Там он невольно выхватил несколько фраз из разговора своих соседок о скандальных новостях из Украины.

– …вай, сколько их там уже полегло с обеих сторон, во всём власть виновата. Они там за портфели дерутся, а люди гибнут. Христиане, а между собой воюют, – возмущалась Ася.

– Да, бедные люди, некоторые так и говорят, что это война против православия, – соглашалась Ольга.

Взяв свой пакет с продуктами, Игорь подтвердил:

– Не ведают, что творят те, кто это всё затеял. А у нас там тоже оживлённая беседа, – кивнул он головой в сторону соседнего купе.

– Но, вы нас надолго не покидайте, скоро будем ужинать, – попросила Ольга.

– Спасибо. Вы, пожалуй, начинайте без меня, а я, возможно, потом присоединюсь, – сказал Игорь и вышел.

– Приятный мужчина, – поделилась своим мнением об Игоре Ольга.

– Да. Слушай, он мне сразу понравился, вежливый такой, –



с сильным акцентом поддержала её Ася.

Когда Игорь вошёл в купе Олега, тот, глядя в окно на проплывающие в темноте селения, мечтательно сказал.

– Осень вступает в свои права.

Проводница внесла чай. Когда она вышла, Олег поинтересовался у Игоря:

– Так каким образом, ты говоришь, избавился от мата?

– Именно, как ты сказал, с помощью Образа – Образа Иисуса Христа,– ответил Игорь.

– Это как? – полюбопытствовал Олег.

– Однажды Бог позволил понять, что Библия – это Слово Божье, с которым Он обращается к нам, ко всем людям.



И написанные в этой Книге слова Иисуса Христа «Чего ни попросите во Имя Моё – дам вам!» имеют глубокий смысл. Когда я начал свои молитвы произносить с обращения «Отец наш Небесный – Господь Всемогущий» и заканчивать их словами «во Имя Иисуса Христа! Аминь», то заметил положительные ответы на свои молитвы, – поделился своим опытом Игорь.

– Ну, я примерно так же молюсь. И «Отче наш» знаю наизусть. Один раз даже всю Библию прочитал, от корки до корки. Не всё мне там понятно, очень уж много крови в старом Завете, – высказал своё мнение Олег.

– В Ветхом Завете, – поправил его Игорь.

– Ну да, в Ветхом. На память я не жалуюсь и из Библии кое-что помню. Там о евреях написано, как они по пустыне полвека бродили, о семенах – если они упадут не туда, то не вырастут, о какой-то жизни вечной, ну и много ещё чего.

– Хорошая у тебя память, Олег. Только не полвека Моисей водил народ израильский по пустыне, а сорок лет. И притча о сеятеле тебе запомнилась, в неё духовный смысл заложен. Ну, а если коротко описать, о чём повествуется в Библии, то можно сказать – об Иисусе Христе. И ветхозаветные пророчества,



и описание Его рождения, жизни, смерти и воскрешения в Новом Завете – всё о Христе, – пояснил Игорь. – Он показал нам, что и всех верующих в Него ждёт бессмертие. Тема бессмертия каждого человека волнует. А то, что ты читал в Библии о вечной жизни – это и есть, то самое бессмертие, о котором всегда мечтал человек, – сказал Игорь.

– Но, ведь в конечном итоге умереть-то всем нам придётся, – напомнил Олег.

– Да, Олег, этого никто не избежит. Поэтому-то многие и пребывают в тягостном ожидании неизбежного, – пояснил Игорь.

– «Неизбежного» чего? – переспросил Олег.

– Неизбежного Божьего суда – грядущего Божьего гнева за грехи, – уточнил Игорь. – Такое ожидание не тяготит тех, кто понимает смысл жертвенности Иисуса Христа. Бог предлагает каждому избавиться от своих страстей и немощей с Его помощью, покаяться и обрести жизнь вечную, после смерти, – попытался объяснить Игорь.

– Ну, и как ты себе это представляешь – вечную жизнь после смерти? Я-то пока умирать не собираюсь, слава Богу, – сказал Олег и трижды плюнул через левое плечо.

– Вот-вот, Олег, мы часто и Бога вспоминаем и при этом через плечо плюём, как говорится, «и нашим и вашим». Многие из тех, кто так утверждал, были очень удивлены, когда с ними это внезапно случилось. А Бог призывает доверять только Ему, а не приметам и предсказателям, – подметил Игорь. – Дело в том, что вечная жизнь, Олег, может у человека начаться ещё при жизни, до его смерти.

– Вот это ты загнул, как это жизнь при жизни, до смерти? – решил уточнить Олег.

– Я не загнул, это в Библии так написано. Иисус Христос говорит: «Верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную… и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь», – немного запинаясь, припомнил Игорь.

– Ну, я-то в эти тонкости не вникал. Для меня это что-то из области нанотехнологий. Я верю по-своему, в самом себе верю.



В церковь иногда хожу, хотя попам не доверяю. Молюсь вот, – сказал Олег и добавил: – Ну, а мат – это для связки слов у меня.




IX




В купе вернулся Алан, неся в подстаканнике стакан с чаем. Олег и Игорь предложили ему угощаться тем, что уже было на столе. Алан поблагодарил их и, достав из сумки свои продукты, произнёс:

– И вы угощайтесь.

– Спасибо, – ответили Олег с Игорем. После чего Олег задал вопрос в привычной для себя форме:

– Алан, мы тут, пока тебя не было, говорили с Игорем о мате. Ты, наверное, заметил, что я без этого не могу <…>?

– Ну и что? – вопросом на вопрос ответил Алан.

– Но я-то Библию читал и что-то не припомню, чтобы там говорилось о мате или курении. Я специально смотрел. Разве не так? – с недоверием к Игорю поинтересовался Олег.

– Когда писалась Библия, не было понятия «мат», но были такие понятия, как «сквернословие», «злословие» и «злоречие»? – начал объяснение Игорь. – Разве можно мат считать обращением в уменьшительно-ласкательной форме? Признания в любви матом я не представляю. Хотя могу и ошибаться, в опредёлённых кругах, может, такое и бытует. Когда мы говорим о ком-либо: «Он любит ругательства, он ругнулся, грязно выругался площадной бранью», мы ведь под этим подразумеваем мат. Не так ли? Но для здравомыслящих людей это «скверное слово», «злая речь». В Библии говорится: «А злоречивые Царствия Божьего не наследуют…», – ответил Игорь.

– Ну, пусть так, раз в Библии написано, пусть. А про курение что там написано? Вон сколько курящих у нас, – напомнил Олег, указав поворотом головы в сторону Алана и желая услышать для него обличения.

– В Библии конкретно про курение ничего нет. Но, если ты заметил, никто из библейских героев не курил. Христиане призваны во всём подражать Христу, а Он не курил. Если нам не удаётся Ему подражать, то что-то не так в нашем восприятии Его жертвы на кресте. Значит, мы ещё не осознали, что нам надлежало быть распятыми на этом кресте, а Иисус Христос за наши грехи на нём принял мученическую смерть, – напомнил Игорь. – А мы и курим и материмся.

После затянувшегося молчания Олег, потупив взгляд, заявил:

– Ты думаешь, я не понимаю, что материться это плохо? Но я ничего не могу с собой поделать, прёт из меня эта зараза, – с раздражением в голосе признался Олег.

Игорь с пониманием произнёс:

– Ты, Олег, точно подметил, что это «зараза». Она «прилипает к языку» как проказа, это мне знакомо.

– Ну, ты же раньше таким не был? Как так получилось, что ты стал таким? – выпалил Олег, давно зревший в нём



вопрос.

– Каким «таким»? – переспросил Игорь.

– Ну, вот таким правильным – Библию читаешь, предлагаешь по заповедям жить. А ведь по ним жить не каждый сможет, да и невозможно это… и скучно, наверное, – дополнил Олег свой вопрос утверждением.

– Почему «невозможно» и «скучно»? «Невозможное для человеков – возможно для Бога!», так в Библии написано. Поэтому Его нам и надо просить, чтобы это стало возможным для нас. А что касается моей «правильности», как ты говоришь, то далёк я от такой высокой оценки. Молюсь о том, чтобы Господь вразумлял меня на праведные поступки. Уже за одно только это спасибо Ему, что побуждает молиться об этом. Молитва – это тоже праведный поступок. Если человек будет призывать в помощь Бога, то сможет меняться к лучшему.

– Опять ты за своё… Я говорю, кругом взятки, обман, убийства, войны, люди не меняются к лучшему, даже те, которые молятся, – распалялся Олег.

– Так оно и есть, Олег, всё это вокруг нас происходит. Но всё это как обличение Божье, что в усердной молитве не пребываем. А многие, хоть и молятся, но при этом не стремятся избавиться от своих дурных поступков. Поэтому апостол Иоанн сказал от имени истинных христиан обо всём, что происходит вокруг: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле». Слово Его люди не знают, поэтому и не меняются.

– Это, про какое такое «слово» люди не знают? – перебил Игоря Олег.

– Библия и есть Слово Бога. Через неё Бог с нами говорит, а ты это общение скучным называешь, – начал повышать голос Игорь. – Мы ограничиваемся тем, что ходим в церковь, свечи и иконы покупаем, но Библию не изучаем, боясь там обнаружить обличение в своих грехах. А через неё можно узнать характер нашего Отца Небесного и то, к чему призывает нас Иисус Христос. Мир жесток, потому что он Слова Божьего не знает, – попытавшись улыбнуться, завершил ответ Игорь.

– Ну, а чего ж ты тогда гримасничаешь, б…? Я же про это и говорю, а ты тут умничаешь со своей Библией, – опять попытавшись ввернуть мат, громким голосом сумбурно выразил свою мысль Олег.

– Бог тебе судья, Олег. Ты сам страдаешь от своей духовной слепоты и боишься себе в этом признаться. Нельзя быть таким упёртым, откуда столько невежества? Всё, мне пора, пойду подышу, – сказал Игорь и, не желая быть втянутым в ссору, вышел из купе, закрыв за собой дверь.

– Иди, ну тебя, – услышал он себе вслед слова Олега.




X




В своё купе Игорь не пошёл, а, став у окна, начал рассматривать то, что можно было увидеть в ночном сумраке. Свет, исходящий от вагонов, освещал проплывавшие за окном лесные массивы. Заметив своё внутреннее напряжение, Игорь вспомнил причину участившегося пульса. Он мысленно вернулся к разговору с Олегом: «Конечно, он матерится без сексуального подтекста, но это ничего не меняет, – отметил для себя Игорь и коротко помолился: – Прости его, Господи! Избавь от лукавого и сквернословия. Пребудь здесь, в нашем общении».

Игорю приходилось встречать таких, как Олег «любознательных» людей. В дискуссиях они, порою сами того не подозревая, используют «метод познания через отрицание». Отстаивая свою точку зрения и задавая каверзные вопросы, они желают, чтобы их убедили в обратном. При этом предполагают, что если доводы собеседника окажутся неубедительными, то они как минимум выйдут победителями в этой «дуэли» и в глазах окружающих будут выгодно выглядеть. «Таким же был когда-то и я. Хотел без помощи Бога вкусить плод с „древа познания добра и зла?. Это в нас ещё от Адама – желание всё познать без помощи Бога. А Он в Библии давно уже описал, что для нас добро, а что зло», – успокаивал себя Игорь, желая обрести умиротворение. Но обида на Олега побуждала вспомнить: «А как в Притчах написано: „Отойди от человека глупого, у которого ты не замечаешь разумных уст?. Вот это про его скудоумие. Отойти от него надо».




XI




Его размышления прервал мужской голос:

– «Дохнул осенний хлад – дорога промерзает…», – мечтательно произнёс пожилой мужчина, стоявший у соседнего окна и наблюдавший за выхваченными светом деревьями лесного массива за окном.

«К чему это он? – подумал Игорь, бегло окинув его взглядом. – А, может, это он не мне?». Игорь его бы и не заметил, если бы тот не заговорил.

– Даже в этой темноте можно найти пищу к размышлению, – продолжил говорить мужчина.

Не поняв, был ли этот монолог адресован ему, либо человек размышлял вслух, Игорь на всякий случай тихо произнес:

– Да, во всём есть своя красота.

– Либо мерзость и запустение, – продолжая смотреть в окно, с сожалением сказал мужчина.

Игорь посмотрел на попутчика более пристально. Это был мужчина среднего роста, сухощавого телосложения, его профессорская бородка и усы были намёком на академическое образование. Его лицо с волевыми чертами было покрыто морщинами, на голове седые коротко стриженые волосы. Большие залысины создавали впечатление еще более высокого лба. Прямую линию носа венчали очки в золотистой оправе. Возраст Игорь затруднился определить, но понял, что мужчина явно старше его. Одет он был в синий спортивный костюм и обут в комнатные тапочки серого цвета.

«В его возрасте, наверное, всех тянет пофилософствовать. Профессор», – уважительно подумал о нём Игорь.

– А почему вы в этом увидели мерзость и запустение? – кивая в сторону окна, решил уточнить Игорь.

– Обратите внимание: лес не прореживается, – пояснил мужчина, продолжая смотреть в окно, – зарос кустарником и молодой порослью. А кое-где и мусор виден – следы цивилизации, так сказать. Если это видно в ночном сумраке, то при свете что обнаружится? Да, бардачок, я вам скажу, – нараспев произнёс последнюю фразу мужчина.

«Глазастый», – подумал о нём Игорь, когда рассмотрел за окном и то и другое.

– Так и в жизни бывает, – продолжил размышлять вслух мужчина, – за большим малого не видят люди. В своём глазу бревна не замечают. Молятся о вразумлении других, когда сами неразумно поступают. Извините, я был невольным слушателем вашей содержательной беседы с вашими попутчиками, просто дверь в ваше купе была открыта и вы громко разговаривали. Смею заметить, в нынешнее время можно чаще услышать подобные разговоры на духовные темы.

– Чаще, чем когда? – уточнил Игорь.

– Чем в прежние времена, я-то, молодой человек, пожил значительно больше вашего. То, что беседы подобного рода происходят, это хорошо, был бы результат. Я имею в виду добрый плод, – растолковал незнакомец.

– Откуда такому плоду взяться, если людям не нравится слышать правду о себе, – сказал Игорь, подразумевая Олега.

– Да, порою на ум приходит изречение: «Не говори в уши глупого, дабы он не презрел слова твои». Но такие выводы бывают и преждевременными. Когда человек доносит истину с любовью, то слушающие его проявляют терпение. «При многословии не избежать греха», так, кажется, в Библии говорится? Если об этом помнить, то плод будет добрым, уверяю вас, – сказал незнакомец, перестав смотреть в окно и взглянув сквозь прозрачные линзы своих очков мудрым прищуром на Игоря.

«Так он не только глазастый, ещё и ушастый, – глядя на незнакомца, рассудил Игорь. – Во взгляде, какой-то комсомольский задор, но при этом Библию знает. Непростой мужичок.



На что это он намекает? А, может, он только рисуется тем, что несколько стихов из Библии заучил? Демагог, – подумал о нём Игорь. Но вслух полюбопытствовал:

– А вы, извините, далеко едите?

– Почти до конечной. К своим друзьям в Осетию еду. Для них я всегда желанный гость, – ответил мужчина. – Разрешите представиться? Меня зовут Иван Ильич, а вас? – спросил он, подав Игорю свою руку.

– Очень приятно, меня Игорь.

После обмена крепким рукопожатием, Иван Ильич сказал:

– Очень приятно, Игорь, с вами познакомиться, я в седьмом купе еду. Милости прошу, заходите в гости.

– Мне тоже очень приятно. А вы к нам заходите, еду я в третьем купе, но чаще бываю здесь, в четвёртом, – указав рукой на дверь за своей спиной, сделал ответное предложение Игорь.

– Это я уже заметил, – неожиданно для Игоря признался Иван Ильич.

– Иван Ильич, извините, мы вас ждём, – громко позвала женщина, стоявшая в проёме двери седьмого купе.

– Да, да, Светлана, сейчас приду, – ответил ей Иван Ильич и, обратившись к Игорю, добавил: – Почему-то имя Светлана у меня со светом ассоциируется и всегда напоминает изречение Иисуса Христа: «Я свет пришёл в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме».

– Так вы христианин? – поинтересовался Игорь

– Да, Игорь, я христианин, – ответил Иван Ильич. – Извините, мне пора идти, соседки по купе ждут. Доброго вам вечера.

– Конечно, конечно, Иван Ильич и вам всего доброго, – ответил Игорь и, глядя ему вслед, подумал: «Христианином назвался. Иеговисты тоже себя к христианам причисляют и стихи из Библии цитируют, но при этом божественность Иисуса Христа отрицают и в Святую Троицу не верят. А выправка у него армейская, спина прямая, наверное, отставной офицер? Тогда откуда такие познания Библии, если один из бывших начальников Генерального Штаба с высокой трибуны заявил, что не Моисей, а Иисус Христос сорок лет водил евреев по пустыне? Чего тогда от его подчинённых ожидать? У них ведь на первом месте строевая подготовка, да боевая. И когда этот соглядатай успел заметить, где



я чаще бываю? Наблюдательный ты наш. А может он КГБшник? Вот они-то в советское время обязаны были знать Библию – «оружие идеологического врага». Интересно, что он, кроме сказанного, ещё знает. И что он там про дорогу и холод говорил?



А, может, мне и правда пора пройти курсы по управлению гневом? К чему он свет и тьму вспомнил? … Да, терпимее надо быть



с Олегом! Господи, дай мне сил смиряться, расширь пределы служения моего». Решив вернуться в купе Олега и Алана, Игорь, постучав, вошёл к ним.




XII




– Да, да, – ответил Алан, что-то просматривая в своём ноутбуке. Олег лежал на спине, глядя в потолок.

– Соседи, вы не ссорьтесь, сами же говорите, «мир во зле». Зачем это усугублять? – не отрывая взгляда от экрана, поспешил снять эмоциональное напряжение Алан.

– Спасибо тебе, Алан, за твоё миролюбие, но я думаю, что у нас это не ссора, а поиск истины, – успокоил его Игорь, присев рядом с ним. – Ну, а если обидел чем, прошу прощения. Хочу образно объяснить вам, как я понимаю слова апостола Иоанна «Весь мир лежит во зле!».

– Ну, ну, – слегка прикрыв веки и заложив руки под голову, снисходительно разрешил ему Олег.

– В детстве я боялся темноты, – начал рассказывать Игорь то, что всплыло в его памяти после слов Ивана Ильича про «свет» и «тьму». – Мне всегда было страшно заходить в тёмный коридор подвала под нашим многоквартирным, четырёхподъездным пятиэтажным домом, в котором жильцы хранили соления и различный хлам. Тёмным он был по той причине, что лампочки выкручивали все «нуждавшиеся» в них. Электрического фонарика в нашей семье не было – «дефицит» на них был.

– А спичек не бывает? – полюбопытствовал Олег.

– «Спички детям не игрушка!» – как нам всем известно, – улыбнувшись, напомнил Игорь и продолжил, – подвальное помещение, закреплённое за нашей квартирой, находилось в конце этого бесконечно длинного коридора, там, где была кромешная тьма. Идти приходилось на ощупь вдоль множества дверей с обеих сторон с большими замками и засовами. В конце коридора надо было дважды повернуть направо. И только потом, третьей от угла, была дверь нашего отсека. Отомкнув замок и открыв дверь, внутри можно было включить свет и взять то, за чем посылали родители. Возвращаться было радостнее, так как в конце общего коридора виднелось светлое пятно открытой входной двери. И тогда я уже бежал к свету. Тот ужас, который охватывал меня в этом подвале, помню и сейчас. Но, когда передо мной в этом тёмном подвале шёл мой отец, я был спокоен: его голос в темноте вселял в меня смелость. А если я держал свою руку в его руке, то был просто героем, – Игорь замолчал.

– Не понял. К чему это ты? – переспросил Олег.

– К тому, что когда апостол Иоанн утверждает, что «весь мир лежит во зле», в моей памяти возникает аналогия из детства. Пребывание ребёнка в темноте, равносильно нахождению взрослого человека во зле – это его «тёмный коридор». И, когда он идёт по тёмному коридору жизни, ему страшно, ведь впереди его ждёт кромешная тьма и неизвестность. Он может почувствовать себя в безопасности только тогда, когда рядом с ним его Отец – Отец Небесный. Бог желает, чтобы каждый из нас шёл с Ним рядом, держа Его за руку. Но часто случается так, что для человека зло и темнота становятся настолько привычной средой его обитания, что он уже побаивается их лишиться и выйти к Свету. Он боится избавиться от «темноты» и «зла», укоренившись в них. Почему наркоман со стажем не замечает того, что вены его «прячутся» – исчезают и их трудно найти? Потому что его организм противится вреду, который ему наносят. Но наркоман, не обращая внимания на эту защитную реакцию организма, продолжает колоться. Так и курящий, матерящийся или берущий взятки человек, этим причиняет себе вред. Но он этого не замечает, потому что проблемы эти из духовной сферы, а он духовно слеп, следовательно, погружён в кромешную темень. А Иисус Христос говорил: «Ходящий во тьме не знает, куда идёт». Вот поэтому-то апостол Иоанн и сказал, что весь мир лежит во зле.

– По-твоему, все должны быть святыми, что ли? – уточнил Олег.

– Олег, христиане, желающие получить благословения Божьи, часто делают всё то, что я перечислил. В православных соборах и храмах Петербурга, Кронштадта я видел множество прихожан. Мне было трудно совместить увиденное с тем, что приходилось слышать на улицах – я сейчас мат имею в виду – пока не вспомнил, что до тридцати трёх лет у меня ведь тоже отношение к вере в Бога было таким же. Такой прихожанин, каким был я, обычно считает, что внутри храмовых сооружений и собраний верующих, необходимо вести себя степенно, чинно и благородно, соблюдая все нормы приличия. Ну, а уж материться и курить в храме тем более не стоит. Ведь там святое место – там ты в присутствии Бога пребываешь, на тебя с икон лики святых взирают. А за церковной оградой можно уже расслабиться. Здесь свобода, другая жизнь – здесь Бога уже нет, можно материться, курить, пить, делать всё, что тебе угодно. Бог уже далеко и ничего не видит и не слышит. Вот такое примитивное представление о Боге было у меня.

– Так, что же такое случилось, что у тебя этого представления не стало, – поторапливал с ответом Олег.

– По Божьей милости пришло прозрение и понимание того, что, как написано в Библии, «Всевышний не в рукотворённых храмах живёт», «Он Вездесущий!». Когда христиане не осознают этого, то вне храмов ведут себя как попало. И тем самым дают повод атеистам – отрицающим существование Бога – утверждать, что эти «верующие», которые носят на себе кресты, ничем не отличаются от нас, не верующих в Бога. Ведь они также матерятся, упиваются спиртным, курят, блудят, – пояснил Игорь. – Поэтому для христианина, как мне видится, важно перейти от своей религиозности к истинной вере – доверительным взаимоотношениям с Иисусом Христом. Тогда будет легко расстаться со своими пороками.

– Сейчас ведь вышел какой-то закон, запрещающий материться в общественных местах, – «приземлил» всех своими познаниями Алан.

– Ты посмотри на него! Ну, что ты за человек такой? – сделав глубокий выдох, обратился к Алану Олег. При этом он поднялся и сел на своей постели. – Ты вот мне скажи, а что же ты про своё курение молчишь, может, для Бога это хуже, чем материться? Тебе известно, что сейчас издали закон о запрете курения в людных местах? Сам-то ты в кого веришь?

– В Бога верю, я тоже христианин. Думаю, что курение – это не больший грех, чем мат, – сказал Алан.

– А я считаю, что больший, – настоятельно утверждал Олег, – я своим матом атмосферу не отравляю, в отличие от тебя…

– Извините, я сейчас, – прервал беседу Игорь, увидев прошедшего мимо их купе Ивана Ильича. Выглянув из купе, Игорь позвал его:

– Иван Ильич, можно вас на минуточку?

– Да, Игорь, – обернувшись, ответил он, – слушаю вас.




XIII




– Хочу представить вам моих попутчиков, – объяснил свой порыв Игорь.

– С удовольствием познакомлюсь, – с готовностью отозвался Иван Ильич, входя в купе.

– Знакомьтесь, это Олег, а это Алан, – представил вставших на ноги попутчиков Игорь.

– Очень приятно, меня зовут Иван Ильич, – пожимая руки, представился он.

– Очень приятно, присаживайтесь, пожалуйста, – ответил Олег, указывая на место рядом с собой.

– А вот с Аланом я уже имел честь пообщаться в тамбуре. Помните, молодой человек? – напомнил Иван Ильич, присаживаясь рядом с Олегом.

– Да, конечно помню, вы сказали, что тоже в Осетию едете, в Беслан, – подтвердил Алан.

– Так оно и есть, – подтвердил Иван Ильич.

– Так вы, Иван Ильич, тоже курящий? – поинтересовался Олег, услышав, что их знакомство с Аланом состоялось в тамбуре.

– Вы можете ко мне обращаться просто Иван. Хотя я и не сторонник того, чтобы молодиться, но, считаю, что курение способствует преждевременному старению организма и дряблости тела. Поэтому я никогда не курил, – приветливо улыбаясь, ответил Иван.

– Уважаю, Иван, вы наш человек, я тоже никогда не курил, – с радостью заявил Олег, обрадованный появлением единомышленника.

– Мы сейчас как раз обсуждали эту тему, – пояснил Ивану Игорь. – Вот Олег утверждает, что курение – это больший грех, чем мат.

– А почему вы проводите сравнение именно с матом? – спросил Иван.

– Да, потому что я такие слова иногда говорю, – с недовольством признался Олег.

– И к какому выводу вы пришли? – полюбопытствовал Иван.

– Пока ещё выводов не сделали, – ответил Игорь, – а вы, Иван, как считаете? – обратился к нему по имени Игорь, чтобы выполнить его просьбу об этом.

– По моему глубокому убеждению, которое основано на христианской вере, вы правы, – начал отвечать Иван, – обе эти зависимости являются греховными. А грех, как учит Библия, зарождается в сердце человека. Если позволите, я процитирую: «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено, кто узнает его?» – так в Библии говорится.

– Это верно, человеческая душа – потёмки, – глубокомысленно высказался Олег.

– Но не для Бога, – поспешил заверить Иван, – далее написано: «Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его», – процитировал Иван очередной стих из Библии. – Грехи, о которых вы говорите, гнездятся в сердце человека как следствие идолопоклонства, ещё со времён язычества, – подчеркнул Иван.

– Вот и я так же считаю – курение и мат из области духовных проблем, – поддержал Ивана Игорь.

– Любая зависимость – это грех. А «грех есть беззаконие», этому Библия учит. «Кто чем покорён, тот тому и раб», – написано в ней, следовательно, рабом греха является тот, кто им покорён. И какой из этих грехов больший, Бог рассудит, – подвёл итог Иван.

– Кстати, о рабах, – с раздражением в голосе сказал Олег.– А почему попы называют прихожан «рабы Божьи», какой я им раб?

– Знаете, Олег, а ведь быть рабом Божьим – это почётное звание и для священника, если он истинный служитель Божий, – пояснил Иван. – И, на мой взгляд, хорошо, когда человек осознаёт это и гордится этим. Он понимает, что покорён любовью Божьей к себе и готов служить Господу своими помыслами и поступками. Своим послушанием Божьим заповедям, человек являет свою любовь Богу. Следовательно, он будет сторониться языческих проявлений.

– Я так понял, Иван Ильич, язычество вам не нравится? – поинтересовался Алан. – У нас в Осетии подавляющее большинство христиане. Есть осетины, исповедующие ислам, ну и язычества немного. По-вашему, это плохо? – взглянув на Ивана и Игоря, поинтересовался Алан.

– С вероисповеданиями в Осетии, Алан, я знаком. Языческого у вас не «немного», а с избытком, к сожалению. Ведь у вас совершают языческие обряды многие из тех, кто причисляет себя к христианам и мусульманам, – уточнил Иван. – Мне посчастливилось жить в Северной Осетии вместе с моей семьёй и работать там четыре года. О язычестве в вашей республике мне известно не понаслышке. Оно у осетин уникально. И нынешнюю поездку к вам я тоже воспринимаю как командировку.

– Как, вы ещё не на пенсии? – удивлёно спросил Игорь.

– На пенсии, – ответил Иван, – но профессия у меня такая, что пенсию можно совмещать с работой – я этнограф. Ну и



в некотором роде теолог. Какой этнограф не касается в своей работе теологии, вопросов вероисповеданий народов? По этой причине я в Осетии и оказался несколько лет назад. Во Владикавказе мы жили на улице Маркуса. И там я изучал труды ваших учёных, Алан. До сих пор помню, что праздник, отмечаемый осетинами и в наши дни, под названием «хайраджиты ахшав» в переводе на русский означает «ночь чертей». В эту ночь положено принести в жертву чёрную курицу, а в прошлые века чёрного барашка. Верно? – неожиданно для Алана, продемонстрировал свою осведомлённость Иван.

– Ве-е-ерно, – нараспев с удивлением подтвердил Алан.

– Насколько мне известно, Алан, не только вы наделены пытливым умом, но и большая часть населения Осетии желает знать, что им несёт языческое наследие, – продолжил говорить Иван. – У меня своё представление о последствиях для любого народа за желание совместить несовместимое – христианское вероисповедание с языческими обрядами и верованиями. Ведь вас это волнует?

– Да, это меня волнует! – искренне признался Алан.

– Но совмещение христианства с язычеством происходит не только в Осетии, в моменты исполнения языческих обрядов, а повсеместно. Когда христиане пытаются свою веру в Бога сочетать с поведением, которое противоречит Его заповедям,



в этом и проявляется, так сказать, «христианское язычество». Когда собственные пороки и пристрастия ставятся выше Божьей заповеди «Не сотвори себе кумира!», – обобщил Иван.

В этот момент зазвонил телефон Олега, он, извинившись, начал разговаривать по нему, тихо пояснив присутствующим:

– Младшая дочь звонит.

Игорь подумал об Иване: «Не зря я его записал в разряд непростых пассажиров, грамотно излагает. Мужик в теме, столько стихов уже на память привёл». И чтобы продолжить разговор, спросил:

– Так, вы говорите, что вы христианин?

– Да, я христианин. Вера, на мой взгляд, является основой мировоззрения любого человека, – обстоятельно ответил Иван, и обратился с вопросом к Алану:

– Алан, как вы думаете, почему я обобщил табакокурение с язычеством? На ваш взгляд, есть что-то общее у любого курильщика с язычеством?

– Ну, это когда сам язычник курит? Курящий язычник, что ли? – переспросил Алан.

– Нет, у любого курильщика с язычеством что общего?

– Не понимаю, о чём вы? – искренне признался Алан.

– Хорошо, Алан, я сформулирую свой вопрос иначе. По вашему мнению, откуда у нас появился табак? – конкретнее задал вопрос Иван.

Алан, задумавшись, неуверенно ответил:

– Ну, из Америки, что ли?

– Верно, табак завезли в Европу из Центральной Америки. Оттуда, где племена ацтеков использовали его при поклонении своему языческому богу, обкуриваясь и доводя себя до галлюцинаций в желании получить от него откровений. К сожалению, курильщики не ассоциируют себя с этими язычниками, одурманивавшими свой разум табаком, – объяснил Иван. – Кстати, изображали они своего бога в виде дракона с хвостом. А в Библии дьявол назван драконом. Вот и получается, что они, обкуриваясь табаком, принимали дьявола за своего бога, имели доступ к нему и общение. А Господь призывает отказаться от всего языческого. Зависимость от никотина – это то, от чего человеку часто самому не избавиться. Язычество может выражаться по-разному: в поклонении идолам, блуде, курении, алкоголе, наркотиках, в жажде наживы и так далее. Все эти пороки и похоти становятся преодолимыми с духовным прозрением человека. Многие думают, что если они откажутся от своих пагубных пристрастий, то они лишат себя радости, и их жизнь потеряет смысл. А христиане призваны сосредоточиться не на своих пристрастиях, а на личности Иисуса Христа. Он о Себе так сказал: «Я есть путь, истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня». С Его помощью, Алан, Вы справитесь со своей пагубной привычкой, – обнадёжил юношу Иван. – Для этого молитесь и Библию изучайте – это устав для всех христиан.

– Спасибо вам за совет, – поблагодарил Алан.

– Христиане, Алан, имеют свободу выбора, но праведность выбирают только те из них, которые стремятся явить свою любовь и благодарность Богу за их спасение. Они осознают, что получили своё спасение от Бога даром, желают славить Его за это своими делами и помыслами, стремятся не грешить, – добавил Иван.

– Такими аргументами вы, Иван, отучите его от курения, – перестав ворковать по телефону, произнёс Олег, видимо слышавший вполуха доводы Ивана. – Я всегда знал, что кто-то нами управляет, что-то там есть, – указательным пальцем Олег показал вверх.

– Библия призывает, – начал пояснять Иван, – каждого христианина верить не «во что-то там» неопределённое, а в живого Бога. Ведь каждый человек, верующий в Иисуса Христа как в своего Спасителя представляет собой часть Его тела.



А Его тело не должно дурно пахнуть, например, табачным дымом.

Увидев вопросительные взгляды на лицах Алана и Олега, Иван, достав свой мобильный телефон, нажал пальцем на иконку «Библия».

– Это книги Священного писания Ветхого и Нового заветов. Это Библия с приветственным словом Патриарха Московского и всея Руси, Алексия Второго, – пояснил Иван, начав искать нужную ему главу.

– Нынешний патриарх у нас тоже толковый, дай Бог ему здоровья, – заявил Олег.

– Да, мне он тоже нравится, – согласился с ним Алан.

Иван, полистав в своём телефоне страницы Библии, объявил:

– Вот это обращение к христианам, – «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» – и вот ещё чуть ниже: – «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа. Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии».

– Я что-то не понял, наши тела и Христовы, и Святого Духа, и Божьи, всё в кучу? Так чьим же телом мы будем? – решил Олег озадачить Ивана своим вопросом.

– Это вы, Олег, точно подметили, на первый взгляд непонятно, чьим является тело верующего человека. Но в этих стихах и подразумевается триединство Бога. И в них, Олег, речь идёт не обо всех причисляющих себя к христианам, а о тех, кто по Божьей воле имеет в себе Духа Святого. Вот те и являются членами тела Христова. Они желают славить Бога и в телах,



и в душах своих, «которые суть Божьи», как здесь написано.

– В моём понимании, я человек верующий, этого мало, что ли? – забеспокоился Олег.

– Мало для чего? – поинтересовался Иван.

– Ну, – Олег на мгновение задумался, – для того чтобы Бог меня не наказывал. Чтобы в рай моя душа попала после смерти. Я же Его признаю, молюсь вот.

– А как вы, Олег, истолкуете вот эти слова Христа по этому поводу, – продолжая перелистывать страницы в своём телефоне, сказал Иван, – так, вот: «Не всякий, говорящий Мне: „Господи! Господи!?, войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного»? А Его воля, Олег, выражается и в такой заповеди: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших», – завершил стихом своё повествование Иван, посмотрев на Олега.

Олег, покусывая свою нижнюю губу, «красноречиво» промолчал.

– Вот, слышали?– решил глубже раскрыть эту тему Игорь, – «никакое гнилое слово», а гниль обычно издаёт неприятный запах. Выходит, что и от матерящихся исходит «зловонье». Поэтому-то и «тяжело дышится» в их присутствии, когда они извергают этот «неприятный запах», – прокомментировал стих Игорь и продолжил. – Как можно прославлять Бога в теле своём, которое регулярно впитывает никотин, алкоголь, наркотики, или извергает мат? Думаю, там Духу Святому неуютно будет.

Игорь замолчал, ожидая от Олега и Алана реакции на сказанное. Но они молчали. Тогда он продолжил говорить:

– Вот, сейчас часто памятки от Минздрава встречаются: «Курение вредит вашему здоровью», «Курение убивает», может пора написать более суровое предостережение: «Курение и мат вредят вашим взаимоотношениям с Богом!». Ведь никотин – это поражённые лёгкие, мат – это «содержимое» поражённого мозга человека, хотя написано «прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших». Однажды мне Бог позволил это осознать и вспомнить про стихи, которые вы, Иван, сейчас зачитали. А до того я к себе их не относил. Я ведь тоже курил, – признался Игорь.

– Ах, вон оно что! – начал сокрушаться Олег, не обращая внимания на то, что Игорь ему уже рассказывал, что сам матерился, – так и ты один из них?

– Да, Олег, один из них, – подтвердил Игорь, – и я раньше ругался матом, если ты помнишь?

– Это я помню, когда ты в моря ходил, – недовольно ответил Олег.

– Верно. Заядлым курильщиком я, пожалуй, не был, – продолжил Игорь, – просто баловался. Курил, когда мужчины выходили из-за праздничного или поминального стола на перекур. Вот тогда и я составлял им компанию, чтобы не выделяться. Даже когда я уже пришёл к вере в Бога осознанно, продолжал иногда курить. Но, уже желая показать неверующим, что мне, верующему, тоже можно покурить, и при этом не испытывать никотиновой зависимости. У меня даже было такое убеждение, что показывая такую свободу окружающим, я делаю христианскую веру более привлекательной для них. Вот такое своеобразное представление о свободе и методах «зазывания» в свою веру у меня было раньше. Мне знакомы некоторые служители православной церкви, которые курят. У них, видимо, тоже извращённое представление о свободе выбора, – предположил Игорь.

– Да, есть у них те, которые и не такое вытворяют, я вам потом кое-что расскажу, – многообещающе заявил Олег.

– К сожалению, есть. Ну, да Бог им судья, – напомнил Иван.




XIV




– И как же ты курить бросил? – обратился к Игорю Олег.

– Однажды, – продолжил свой рассказ Игорь, – познакомился в поезде с мужчиной. Он оказался осетином, в дальнейшем мы с ним подружились. Эта встреча произошла через месяц после трагедии в Беслане. После нашего знакомства он рассказал мне, что в заложниках у террористов была вся его семья – жена и трое детей. Жена и сын были ранены, средняя дочь уцелела, а вот старшая дочь погибла во время освобождения школы от террористов. Я пытался словами из Библии утешить его в этом горе. Он часто выходил в тамбур и там нервно курил. Когда он там закурил очередную сигарету, я сказал: «Давай я тебе компанию составлю». «А ты разве куришь?» – спросил он. «Так, балуюсь иногда», – ответил я.



И, взяв в руки сигарету из его пачки и зажигалку, я долго пытался извлечь огонь, но не получилось. Молча взяв её из моих рук, он зажёг пламя с первого раза. Не предложив мне прикурить, он взглянул на меня и спросил: «А может тебе и не надо „баловаться?? Тебе это не идёт!». Тогда я ответил: «Может, ты и прав» и вернул сигарету в пачку. Его слова я принял близко к сердцу, осмысливая их, понял, что его замечание «тебе это не идёт!» не означает, что моя внешность не соответствует курильщику. Бог через него дал понять, что он, воспринимая меня как верующего человека, не видит последовательности в моих словах и поступках. Он просто не хотел обидеть меня своим обличением в том, что я лукавлю. Ему дано было понять, что я, утверждая, что христианин представляет из себя храм живущего в нём Святого Духа, сам оскверняю этот храм никотином.



С тех пор я не курю, – завершил свой рассказ Игорь.

– Когда человек имеет никотиновую зависимость, для него сигарета является идолом, кумиром, – пояснил Иван. – Значит, для курящего христианина сигарета, это ещё один бог. А политеизм – это многобожие, его исповедуют язычники. Господь же заповедал: « Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой». Вот, и апостол Павел говорил по этому поводу, – Иван зачитал: «Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них, и буду их Богом, и они будут Моим народом». – Божьи обличения люди часто получают через тех, кого Он им посылает. С вами, Игорь, это произошло в поезде. А для кого-то это в церкви может произойти, через проповеди священников, например, – сказал Иван.

– Вот, насчёт них у меня большие сомнения, – решил высказать своё мнение Олег. – Когда я вам пообещал рассказать кое-что о священниках, мне вспомнилась давняя история, которая однажды лишила меня покоя и сна, – пояснил Олег. –



В начале девяностых годов мы с женой гостили у родственников в Ростове-на-Дону и там зашли в кафедральный собор. Уже при выходе с храмового подворья, мы обратили внимание на мужчину, быстро подходившего к единственному автомобилю, стоявшему во дворе. Это был автомобиль «Жигули» двенадцатой модели.



У него пять дверей, если заднюю считать. Мужчина, судя по его длинным волосам, усам, бороде и одежде, был священником. Из-под его верхней одежды была видна ряса. Подойдя к машине,



в которой на переднем сиденье сидела молодая женщина, а на заднем сиденье мальчик лет пяти, он начал нервно дёргать ручки дверей. Но они оказались запертыми изнутри. Только задняя дверь автомобиля оказалась не запертой. Когда мужчина открыл её, то из машины послышался крик плачущего мальчика: «Папа не бей маму!». В этот момент мы уже почти вышли за ограду. Услышать такую мольбу из уст ребёнка к священнику, да ещё на территории храма, для нас было шоком. От увиденного и услышанного хотелось бежать подальше со двора храма. Я только успел заметить, что этот разгневанный «папа» начал молча залезать в машину через эту заднюю дверь, открывающуюся вверх. Может, только для того, чтобы открыть остальные двери изнутри, не знаю. За каменным забором мы уже не видели продолжения этой семейной драмы. Но раз уж ребёнок такое прокричал, значит, он уже был свидетелем, когда его папа бил маму. Вот, что можно в церкви увидеть, – сделал заключение Олег.

– И это лишило вас сна? Да такие баталии сплошь и рядом происходят, – прокомментировал эту историю Алан.

– Но не в храме же это должно происходить и не со священниками? – сказал Олег. – А не спалось мне от того, что я не вмешался. Жена меня тогда спросила: «И как в таких случаях нам поступать? Священник же, как-никак». Вот вы, Иван, что бы ответили на такой вопрос? – обратился Олег к Ивану.

– Есть такой стих в Притчах Соломона: «Хватает пса за уши, кто, проходя мимо, вмешивается в чужую ссору». Но уместен ли он в вашем случае, вам решать. Может, Господь допустил вам быть свидетелем этого для того, чтобы напомнить, что и священники подвержены искушениям дьявола. «В гневе своём не согрешайте!» – эти слова адресованы и священникам, и прихожанам, – ответил Иван.

– Да, надо было мне подойти к этому священнику и заговорить с ним?– продолжил свои рассуждения Олег, – может, смог бы отвлечь его.

– А если бы он в драку полез? – поинтересовался Алан.

Олег задумался над этим вопросом.

– Если бы, Олег, ты о Боге с ним заговорил, ничего бы и не было. Надо иметь дерзновение и не стесняться упоминания имени Божьего, – сказал Игорь. – Сам не раз проверял. Приходилось мне с разъярёнными мужиками беседовать, как только заговоришь о Боге, так у них гнев пропадает, – припомнил Игорь.

– Прям так и исчезает? – заинтересовался Алан.

– Да, Алан, – утвердительно ответил Игорь. – Однажды проезжал в своей машине через дворы одного жилого микрорайона. Со мною были жена и дочь. Скорость была маленькой, увидев впереди глубокую яму, я притормозил. Сразу за собой услышал резкое торможение и сигнал автомобиля. Плавно преодолев яму, я проехал вперёд. А, когда ширина дороги позволила, меня обогнала и, подрезав, остановилась крутая иномарка. Из неё выскочил разъярённый спортивного сложения водитель лет тридцати. Поняв его намерения, я вышел к нему навстречу, попросив жену и дочь оставаться в машине. От него я услышал: «Ты, что козёл?»… Это самое приличное, что он произнёс, но из его матерной тирады мне удалось «вычленить» основную мысль, что он возмущён до глубины души. При этом он угрожающе надвигался на меня.

– Да сам он «козёл» – дистанцию соблюдать надо, – прервал Игоря Олег, – виноват всегда тот, кто сзади ударил, по правилам дорожного движения, он бы и платил.

– Это и мне известно, Олег. Но, видимо, ему хотелось реабилитироваться в глазах своей спутницы, сидевшей в его машине, за проявленный им испуг во время торможения. Этот «сгусток энергии» не скрывал своего желания подраться, так что мои объяснения, что он должен соблюдать дистанцию, только способствовали бы драке. У меня у самого взрывной характер и раньше я заводился с «пол-оборота», – пояснил Игорь. – Мне было достаточно услышать в свой адрес обращение «козёл». Дальше у меня, как говорится, «планка падала», и в ход шли кулаки или удушающие приёмы. Но тут я, к своему удивлению, спокойным тоном задал вопрос этому гневливому: «А вы с Богом в каких отношениях?». Такого нелепого вопроса я сам от себя не ожидал. Но произнёс его я после того, как успел про себя спросить: «Господи, что делать?». Ну, или что-то подобное. После того как прозвучало упоминание о Боге, «обиженный» водитель, обомлев, замер. Он начал пристально рассматривать моё одеяние и, не увидев на мне рясы священника, посмотрев по сторонам, спросил: «А причём здесь Бог? Вы кто?». Я ответил: «Человек». Он сказал, уже в более спокойном тоне: «Ты, вы… я из-за вас чуть аварию не сделал».



Я ответил: «Дай вам Бог разума и смирения!». Он направился к своей машине, что-то бормоча себе под нос. И, уже открыв водительскую дверь, прокричал мне: «Это вам… дай Бог разума и смирения», сел и уехал.

Олег искренне рассмеялся и сказал:

– Он просто ещё не избавился от детсадовской привычки, там обычно в ответ кричат: «Сам дурак!».

– Может быть, – согласился Игорь. – Когда я сел в свою машину, моя жена сказала: «Я тобой горжусь!». Для неё моя спокойная реакция и стремление к мирному диалогу были большой неожиданностью. Как, впрочем, и для меня. Сказанное мною мне же и было напоминанием о Божьем обещании верующим: «Не заботьтесь о том, что вам говорить, Я буду вашими устами». Поэтому я считаю, что напоминание о Боге производит неизгладимое впечатление на тех, кто забывает о Нём. Когда человек матерится, это признак того, что он уже не с Богом, – завершил своё повествование Игорь.

– Да, интересная история, – высказался Олег и, в оправдание себе, добавил, – но это твоё мнение, что тот, кто матерится, он не с Богом. «Не судите – да не судимы будете!», – неожиданно для себя вдруг припомнил он, – это тоже в Библии написано, я помню. Кто может определять, с Богом человек или нет?

– Это, Олег, под силу каждому рассудительному человеку, – подключился к диалогу Иван, – в Библии есть на эту тему стих: «Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог и он в Боге», – процитировал он.

– Я исповедую, – поспешил заверить Олег.

– Следовательно, Олег, Бог пребывает в вас и вы в Боге, – безапелляционно резюмировал Иван.

Олег, задумавшись над этим выводом Ивана, произнёс:

– Но я почему-то в этом сомневаюсь.

– Вы искренний и бесхитростный человек, Олег. А есть у вас ответ на вопрос, почему вас одолевают такие сомнения?

– Не знаю, я об этом не думал, – с раздражением в голосе признался Олег.

– Видите ли, в этом стихе об исповедании христианами Иисуса Сыном Божьим, подразумевается исповедание не только словами, но и поступками? «Вера без дел мертва» – так в Библии говорится, и вот ещё: «Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом и истиною», – уже зачитал Иван, – и одним из этих дел, Олег, может быть отказ от мата, – напомнил он.

– Но, я же не матерюсь как сапожник, чтобы у окружающих уши в трубочку сворачивались и «крышу» у них срывало. Так, иногда слетает с языка, – оправдывал себя Олег.




XV




– Кстати, о сорванных крышах, – решил продолжить тему Иван. – Когда я проживал в Осетии, то со своей женой посетил женский монастырь в Алагирском ущелье.

– Я тоже один раз туда заезжал, красиво там, – поспешил заявить Алан.

– Да, Алан, красиво. Матушка Нона была тогда настоятельницей, – припомнил Иван. – И там одна из монахинь любезно предложила нам провести ознакомительную прогулку по территории монастыря, – продолжил повествование Иван. – Когда мы подошли к длинному зданию, где монахини и послушницы обычно занимались рукоделием, она поведала поучительную историю. Указав нам на новую кровлю этого здания, монахиня пояснила, что эту крышу ставила бригада кровельщиков почти два месяца. И всё это время монахиням приходилось слышать ненормативную лексику, доносившуюся с этого объекта от рабочих. Монахини не раз просили их прекратить это злоречие и предостерегали от нежелательных последствий. Но те не обращали внимания на эти замечания. Хотя на многих из них монахини видели нательные крестики – свидетельство их принадлежности к церкви. И когда им оставался один день до завершения работ, налетел ураганный ветер, свернул эту кровлю в трубочку и, вместе со стропилами сбросил на землю. После этого кровельщики вынуждены были восстанавливать всё за свой счёт. Но сквернословия от них уже не было слышно…

– По-о-оня-я-ятно, – протяжно произнёс Олег и, желая закрыть эту тему, потягиваясь, начал зевать.

– Возможно, что те рабочие считали, что их нательные крестики автоматически делают их праведниками в глазах Бога, – предположил Иван. – Но апостол Павел сказал: «Не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут…», – процитировал он на память.

– Ну, мне всё понятно. Вот вы про монашек заговорили,



а замечаете, сколько у нас в Питере курящих женщин развелось? – спросил Олег, пытаясь сменить тему разговора и сосредоточить внимание на проблеме Алана.

– Я это заметил, – живо отозвался Игорь. – Об этой проблеме тоже молиться надо. Меня поразила их стойкая зависимость от табака. Это видно по ненасытности, с какой здесь женщины курят. Как говорится, курят одну за другой, даже прогуливаясь по улицам. У нас на Кавказе, конечно же, тоже есть курящие женщины. Но здешние курят, прямо как героини кинофильмов про революцию семнадцатого года, стремившиеся к эмансипации. Эти революционерки, выполняя «партийные поручения», например, даже печатая на печатной машинке, не выпускали изо рта папирос. Для того чтобы быть равными в правах с мужчинами, эти феминистки начинали курить и, перевоплощаясь, обретали мужиковатость. Их ещё называют «мужик в юбке», на голосовые связки это ведь тоже влияет.

– Вот моя младшая дочь тоже курит, – признался Олег. – Она мне говорит: «Сигарета – моё спасение от одиночества, мой „верный друг?». Я ей говорю, истинные друзья не травят. Да и с друзьями так не поступают, попользовалась «другом», плюнула на него и выбросила, – подытожил Олег. – Раньше я мог ей сказать, когда она на пожарную лестницу лезла: «Ну, ты же девочка, а не пацан какой!», а теперь она мне заявляет, что она «личность и самостоятельный человек». Правильно ты говоришь, Игорь, в мужика превращается эта «личность», – со вздохом выразил он своё огорчение.

– Согласен, женщина и табак – вещи несовместимые, – выразил солидарность Алан, – вот они меня «достают», когда умудряются курить за рулём. Сколько раз видел, когда она едет мне навстречу, одной рукой держит телефон у уха, другой сигарету и руль двумя пальцами придерживает. А что с ней будет, если пепел на её голую коленку упадёт? Она ведь на встречную полосу выскочит, а там я.

– Да, женщины – народ непредсказуемый, поэтому и в транспортном потоке их легко вычислить по манере вождения автомобиля, – пояснил Олег. – Я видел тех, которые косметикой пользуются на ходу, а на лобовом стекле жёлтый треугольник с восклицательным знаком. Да, вот ещё про знаки на стекле, – вспомнил Олег, – недавно увидел в городе старенькие «Жигули», у которых на всё заднее стекло была надпись крупными буквами: – «Все курящие женщины – ВОНЮЧКИ!».

– Интересное наблюдение, – высказался Игорь. – А вы что, Иван, по этому поводу думаете? Ведь на кого-то, может, и подействует такой эпитет?

– Может быть, – предположил Иван, – но христианам следует с сочувствием относиться к людям немощным, имеющим какую-либо зависимость. Вы сами, Игорь, сказали, что молиться об их духовном исцелении необходимо. Бог любит всех одинаково: и тех, кто освободился от своих слабостей и этим уже не огорчает своего Отца Небесного, и тех, кто ещё зависим. Трудно себе представить барышню с изысканными манерами и с папироской в зубах во времена Пушкина, например, – привёл сравнение Иван и продолжил, – за своим рукоделием, при вышивании ей одной рукой иголочку с ниточкой держать надлежало, другой пяльцы.

– Следовательно, папироску во рту ей пришлось бы языком перебрасывать, чтобы табачный дым выпускать, – продолжил образное описание Игорь. – Современники Пушкина восприняли бы её как особу из дикого племени, – предположил Игорь.

– У Пушкина про женщину и табак имеется стихотворение, в нём он, как мне видится, проявляет христианское снисхождение к этой даме, – вспомнил Иван и, устремив свой взгляд вверх, сказал: «Сейчас постараюсь вспомнить». – После чего начал декламировать:



Возможно ль, милая Климена,

Какая странная во вкусе перемена!…

Ты любишь обонять не утренний цветок,

А вредную траву зелёну,

Искусством превращённу

В душистый порошок…

– Дальше уже не помню, это отрывок из стихотворения «Красавице, которая нюхала табак». Всего лишь нюхала! …

– Да, если бы она курила, он не удостоил бы её внимания, не то чтобы стихи ей посвящать, – заверил Олег.

– А вы, Иван, поэзию любите? – спросил Игорь.

– Да, я люблю поэзию и прозу Пушкина, – коротко ответил Иван.

– Хорошее дело, – одобрительно высказался Олег и обратился к Алану, – а от мужиков, Алан, тоже прёт табачищем, когда они с перекура возвращаются, например, в купе. Вот, ты жвачку жуёшь, а одежда-то провонялась, никаким дезодорантом не перебьёшь.

– Ну, я ведь сказал, что брошу. Видите, сколько времени я не выходил в тамбур? – убеждал себя и остальных Алан.

– Молодец! Что ещё можно сказать? – поощрил его Олег. – Мой отец, царствие ему небесное, выкуривал по две пачки в день и умер в шестьдесят лет от саркомы горла. Может, потому я никогда в жизни не курил и запах табака с детства не переношу, что по ночам часто просыпался от его приступов кашля, – поделился своими воспоминаниями Олег.

– И даже в детстве не пробовал? – усомнился Игорь.

– Один раз пробовал, старшие пацаны дали потянуть. Но я выплюнул сразу – это такая горькая гадость, – пояснил Олег, глядя с сожалением на Алана.

Алан, поймав на себе взгляд Олега, заёрзал на своём диванчике. После чего спросил:

– А почему вы решили, что ваш отец умер из-за курения? Может просто время пришло – возраст?

– Ага, в шестьдесят-то лет! – саркастически напомнил Олег.

– Люди умирают и в более раннем возрасте, прожив столько, сколько им предначертано. Правильно я говорю, Иван Ильич? – поинтересовался Алан, желая обрести поддержку в его лице.

– Да, имеется такое мнение, что человек живёт ровно столько, сколько ему отмерил Бог, – ответил Иван.

– Ну, вот, – подтвердил Алан, с укором взглянув на Олега.

– Но есть стихи в Библии,– решил дополнить свой ответ Иван, – из которых следует, что Бог может и сократить предначертанные Им годы жизни для конкретного человека. В них речь идёт о тех, кто сознательно идёт против Божьей воли, осознано совершает грехи и различные злодеяния. Могу зачитать, – предложил Иван.

– Зачитайте, пожалуйста, – попросил Олег, – а вы замечаете, что я уже не матерюсь? Ну, почти. А может, это ваше присутствие на меня так действует?

– Возможно, – улыбнувшись, ответил Игорь, – и слава Господу! Это не мы, а Он способен менять то, что человек изменить не в состоянии.

Иван, найдя нужный стих, сказал:

– Вот о том, что человек сам может укоротить свою жизнь. Слушайте: «Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших».

– Вот, Алан, это про тебя, – сказал Олег, – «делами рук ваших». Это ты своими руками погибель себе приближаешь – куришь.

– В книге Притчей Соломоновых, – продолжил говорить Иван, – написано: «Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся». Иначе говоря, для тех, кто почитает Бога, дни их жизни прибавляются, а для тех, кто не почитает Его, сокращаются. И отец царя Соломона, царь Давид тоже говорил о сокращении жизни людей коварных, – продолжил Иван, – сейчас найду. Ага, вот… «Ты, Боже, низведёшь их в ров погибели; кровожадные и коварные не доживут и до половины дней своих. А я на Тебя, Господи, уповаю».

– Алан, а ты знаешь, в чём твоё «коварство» заключается? – задал вопрос Олег и сам же на него ответил, – В том, что ты, когда куришь, дурной пример являешь молодым. Судя по твоей фигуре, ты спортсмен? Это твои тренеры в Осетии тебя научили совмещать то и другое?

– Да, я вольной борьбой занимаюсь, – с гордостью заявил Алан.

– В Осетии, насколько я помню, в присутствии старших курить не принято, – уточнил Иван.

– Да-а, никогда. Это верх неуважения к своему старшему, – подтвердил Алан.

– Вот. А в присутствии младших можно! – продолжил обличать Олег, – им ты и показываешь, что спорт совмещать с сигаретами нормально.

– Нет. Не нормально. Я брошу, ну сказал же уже, о-о-о, – нараспев добавил Алан осетинское «Да». При этом он поднял открытую ладонь правой руки перед своим лицом, и опустив её, сказал: – Я вот после того, как вы, Игорь, сказали, что курить верующему нехорошо, вспомнил, с чего у меня курение началось. Ещё в детстве меня с моими братьями и друзьями с нашего двора мой дядя подозвал к себе. Для всех нас он был большой авторитет – его в нашем городе многие боялись. Он сидел на крыльце нашего дома и говорил, что если он кого из нас увидит с папиросой или сигаретой, то засунет её тому в рот и заставит проглотить. Говорил, что спортом надо заниматься. Мы тогда все пообещали ему никогда не курить и спортом заниматься. Потом спортом не все занялись, но все закурили. Может потому, что когда он нас учил, то сам при этом сигарету докуривал, и дым кольцами выпускал изо рта? А мы все хотели этому научиться.

– Вот, Алан, сам теперь кольца пускаешь, младшим пример показываешь, – назойливо обличал Олег.

– И как же сложилась судьба твоего дяди? – поинтересовался Игорь, желая остудить пыл Олега.

– Четыре раза сидел за наркотики. Жена с ним развелась. Трое детей у них. Но сейчас стал прям таким верующим в Бога, не курит, не пьёт, не матерится, все родственники удивляются. С женой сошёлся, и она верующей стала. Сам теперь рассказывает наркоманам и алкоголикам, каким он раньше был и что с ним стало. Он теперь стал пастором одной церкви. У него даже есть разрешение в тюрьмы и зоны заходить, беседы там вести с зеками про Бога. Там его ещё помнят. Авторитетом был. Реально, да-а, – нараспев произнёс Алан.

– Слава Богу, Алан, за то, что твой дядя духовно прозрел и исцелился, – подвёл итог Иван.

– Вот-вот, с дяди своего пример бери, – подтвердил Олег, – в наше-то время курильщиков смогут прижать, а некоторых и отучить от курева. Из помещений курилки уберут и пусть куряки мёрзнут на улице со своими вонючими сосками, а зимы у нас дли-и-инные. Цены на табачные изделия задерут и всё.

– Ты хочешь сказать, что курение скоро станет губительной привилегией для состоятельных людей? – спросил Игорь.

– Вот именно. Пусть они травятся на здоровье, – явил своё «великодушие» Олег.

– Есть и об этом в Библии, – заявил Иван, – «Богатству сопутствуют вожделения».

– А никотиновая зависимость это и есть вожделение плоти, – согласился Игорь.

– С матом, Олег, как вы понимаете, тоже не всё так просто, – напомнил Иван. – Многие, желая продлить годы своей жизни, физкультурой занимаются, пробежки и пешие прогулки совершают. Но при этом от мата не отказываются, забывая, что этим Бога гневят и жизнь себе укорачивают. А как следует из Библии, «…упражняй себя в подлинном Богопочитании. Ибо физические упражнения полезны лишь отчасти, оно же полезно всегда», – подтвердил стихом своё мнение Иван.

– И когда родитель матерится, то дети часто это перенимают, – сказал Игорь, взглянув на Олега.

– Ну, к моим дочерям, слава Богу, это не прилипло, – заверил Олег, – хотя я бывал в таких регионах нашей необъятной страны, где мать с дочерью или дети в присутствии родителей «открытым текстом» матом разговаривают, – припомнил Олег.

– Как известно, это не характерно для высокоинтеллектуальных людей, не от большого ума люди используют эти «непарламентские выражения», – напомнил Иван. – Это показатель их духовной незрелости, слепоты духовной – «пелена» у них ещё на глазах. Не понимают, что вред себе наносят, – попытался образно выразить свою мысль Иван.

– Не зря же мат тоже законодательно запретили, – напомнил Игорь.

– А вот с запретом на мат они погорячились. Вы что,



и вправду думаете, что этот запрет будет действовать? По-вашему, матерящихся людей можно запугать штрафами? – вернулся к наболевшему вопросу Олег.

– Хотелось бы, чтобы этот запрет имел свои плоды, – высказал своё пожелание Иван, – хотя часто даже запретительные меры многих законов не срабатывают, когда у людей низкий духовный уровень. Кто-то называет это «внутренней организацией культуры человека», но суть от этого не меняется, – поделился своим мнением Иван.

– Вы говорите духовный уровень низкий? Судя по представителям власти и блюстителям порядка, там это мало кого интересует. Есть у меня там друзья-знакомые. Да от них самих можно такого наслушаться… Они разве от мата откажутся? Наивные вы люди! – заключил Олег.

– На власти, Олег, тоже распространяются Божьи заповеди, а не только нормы человеческой этики и морали. Каждый получает свои уроки от Бога, – подытожил Иван и, взглянув на свои наручные часы, добавил,– извините, мне пора совершить прогулку.

– Раз уж вы, Иван, прогулки не совмещаете с «непарламентскими выражениями», то от них вам максимальная польза будет, – с сарказмом произнёс Олег.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67235607) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения